Судьба на кончике пера
В детстве нас учили писать по одним и тем же прописям, но все-таки почерк у каждого свой. Мы не задумываемся, почему наши буквы имеют ту или иную форму, почему кто-то украшает письменный текст завитушками и черточками, а у кого-то – ровный, строгий строй записи. На самом деле это делает наш мозг, посылая в мир сигналы о том, кто мы есть на самом деле. А рука – всего лишь его инструмент.
Гирлянды, спирали и крышечки
«Какое-то странное, запретное ощущение, какая-то смесь стыда и наслаждения овладевает ею, когда личность другого начинает выделяться из почерка, принимать форму, сливаться с ней. Еще немного, скоро, вот сейчас с нарастающей четкостью проявляемой фотопленки встанет перед ней образ писавшего. Она уже чувствует эту напряженную одухотворенность, легкость во всем теле, сухость во рту, обострение всех чувств – все те признаки, которыми дает о себе знать близость понимания…» Так описывает Лион Фейхтвангер состояние профессионального графолога Иоганны Крайн, героини романа «Успех», перед началом работы над очередной рукописью. Иоганна изучала почерк своего невинно осужденного возлюбленного, чтобы помочь ему вырваться из заключения. Скорее всего, она добилась бы успеха, если бы он не умер от болезни сердца в тюремной камере.
…Эксперт-графолог Ирина Бухарева просит меня написать страницу произвольного текста о чем угодно. Важно не содержание, а то, каким способом оно выражено. «У вас много энергии и много мыслей, – слышу я ее спокойный и умиротворяющий голос. – Вы человек впечатлительный и ранимый, для вас важно производить впечатление на людей. У вас есть лидерский потенциал, но вы часто возвращаетесь в прошлое и пережевываете старые обиды. Вы живете легко и быстро, без планов, набросков и черновиков, смело двигаетесь вперед, мгновенно принимаете решения, не умеете долго сидеть на месте.
А еще – ваша подпись в едином стиле с основным текстом, это значит, вы не стремитесь казаться кем-то другим, не носите маски, вы такая, какая есть. Видно сокращение траектории букв, это указывает на остроту восприятия и мышления, высокий вербальный интеллект, иными словами – язык «подвешен». Почерк имеет ярко выраженную гирляндную форму, с многочисленными спиралями и петлями, которые пишутся против часовой стрелки. Это говорит о повышенной эмоциональности. Есть захваты и зажимы между буквами – значит, по отношению к близким людям вы немного «собственник».
Явных психологических проблем и заболеваний нет, однако не хватает немного собранности и порядка – в голове и в окружающей жизни. Буква Т пишется с «крышечкой», она называется аркадой, – это знак некоторой скрытности, хотя в то же время в округлых гласных линия вверху не закончена, значит, много говорите и иногда невзначай выдаете секреты…»
Все точно. Так бы меня описала близкая подруга или многолетняя коллега. Но с Ириной мы видимся впервые и лишь успели переброситься несколькими словами минутного знакомства. Прочитав мой текст, она уже знает многое и про характер, и про некоторые обстоятельства жизни, и даже про отношения с родителями и мужем. Я ей немного сочувствую – «творческих» закорючек в моем стремительном журналистском почерке многовато, я и сама иногда не могу разобраться в том, что наколбасила. Помню мучения на уроках чистописания в первом классе и недовольство учительницы – «царапает, как курица лапой»…
– Не могу слышать, когда говорят – у вашего ребенка некрасивый почерк, – говорит Ирина. – Учить каллиграфическому письму – дело учителей, но они слишком заняты документами и прочими формальностями. Ругая ребенка за «каракули», они снижают его самооценку, отбивают желание ходить в школу. Красиво писать в их понимании – это соответствовать прописям. Но прописи – это базис, а уже потом проявляется личная индивидуальность или психологическое неблагополучие, посеянное, увы, их же руками.
«Примерочная» для почерка
Профессию Ирине Бухаревой выбирали родители: в трудные 90-е годы хотелось, чтобы дочка твердо стояла на ногах и имела достаток. Она закончила колледж МИДа, получила работу. И поняла – рамки и правила дипломатии не для нее. Когда ей предложили командировку в Коста-Рику, с радостью согласилась. Там было куда труднее, чем в Москве: разница во времени, опустошающие тропические ливни, языковой барьер и все те же бумаги…
Через ее руки проходила бесконечная вязь разных почерков – черновики документов. Какие-то читались с легкостью, а какие-то разобрать было невозможно. Что бы это значило? В Интернете Ирина натолкнулась на американский сайт о графологии и стала потихоньку, ради собственного интереса, изучать то, что лежало на столе. Потом, уже после командировки, стала серьезно обучаться графоанализу.
– В ходе обучения я делаю необыкновенные открытия: например, вижу мотивы поведения – своего и других людей, причины и следствия поступков, – рассказывает она. – Я обнаружила, что после перемены профессии мой почерк стал другим. В течение жизни, благодаря серьезным событиям (замужество, рождение детей, смена места жительства, работы), мы меняемся внутренне, а почерк следует за нами. Мы примеряем разные его виды, словно платья. Однако символы основных черт личности стереть невозможно, они – спутники всей жизни.
Глубинные признаки, по которым можно что-то сказать о человеке, – это движение почерка, слитность-раздельность, нажим и штрих. В течение дня почерк тоже может меняться вместе с настроением и тонусом, бодростью или усталостью, однако это наносное, временное, профессионал легко может это отбросить. В моих записях штрих теплый, расположенный к общению, к людям, как говорит Ирина, очеловеченный. Но у человека с иным характером он может быть царапающим, жестким, вибрирующим… Обычная синяя шариковая ручка хорошо показывает нечеткость или слабость штриха.
Человек, желающий изменить свой почерк или подделать чужой, может контролировать лишь наиболее осознанные внешние признаки: наклон, размер, направление строчек. Однако волевым усилием повлиять на весь рисунок почерка нельзя, мы можем сделать его лишь максимально похожим, но не идентичным желаемому. Размытость, нечеткость, особенные, типичные кружочки, точечки и помарочки – это проявление наших внутренних психологических и физических особенностей.
Главная «примерочная» для почерка – это средние классы школы. Помню одноклассницу, которая писала с наклоном влево. Это было необычно и казалось очень красивым, одно время я ей подражала, а потом поняла, что все-таки это неудобно. Левый наклон, по словам Ирины, – это защитная, оборонительная способность человека. Искренняя натура недолго захочет находиться в состоянии «глухой обороны».
– Я тоже имела школьную подругу с образцом почерка, – говорит Ирина. – Но поняла со временем, что он красивый, но формальный, это признак человека, живущего в плену правил, ограничений и запретов. В отрочестве мы находимся в поиске себя и одновременно ищем свой почерк как визитную карточку личности: мельче писать или крупнее, так, как пишет мама или сосед по парте? Если нам человек приятен, мы пытаемся копировать его манеру письма, но проходит время, и наше внутреннее Я берет верх. Перенять чужие черты нельзя: даже
однояйцевые близнецы имеют абсолютно разные почерки, поскольку это два разных человека.
Кстати, графоанализ способен сыграть решающую роль в жизни подростка, определив склонность его к той или иной профессии. Часто за него выбирают родители, исходя из моды или ложного престижа. Графолог непременно подскажет, порекомендует не торопиться с выбором, поскольку видит: почерк юноши демонстрирует явную направленность на общение, ему бы в журналисты пойти, а его толкают в программирование. Это не значит, что он не станет программистом. Но ему придется ломать себя – ведь в программировании нужны иные качества: концентрация внимания, сосредоточенность, привычка к монотонной работе.
На линии невидимой строки
Почерк – это гибкая и очень информативная субстанция. Связь между деятельностью головного мозга и нашей нервной системой переносится на лист бумаги через мелкую моторику руки. Изучая его, графолог может говорить об особенностях мышления, восприятия, типе личности, интеллекте, уровне развития эмоциональной сферы, наличии лидерских качеств, состоянии здоровья, энергии, определить, экстраверт он или интраверт, судить о его благонадежности – насколько можно ему доверять в финансовых делах, можно ли сдать ему квартиру, устроить на должность с материальной ответственностью.
Рассматривается все, от общей картины почерка – как расположен текст на листе, вверх или вниз ли идет строка, какое расстояние между строками, словами, буквами, – до мелких деталей: насколько поломана линия письма, пропадает ли нажим, каковы форма и очертание букв.
– Швейцарский графолог Макс Пульвер изобрел символизм пространства, – говорит Ирина Бухарева. – Он разделил поверхность листа на части – верх, низ, левую и правую сторону и центр. Слева – наше прошлое, куда мы возвращаемся в воспоминаниях, справа – будущее. Верхняя зона сознания отвечает за мышление, интеллект, амбиции. Нижняя зона – бессознательное, наше чувствование, эмоциональная сфера, отношения с миром. А в центре – внутреннее Я. Каждая буква, слово могут рассматриваться с точки зрения этой концепции. Элементы букв, которые уходят вверх, например, строчная «в», относятся к верхней зоне, строчная «у» – к нижней, а центр называется линией невидимой строки.
О чем это говорит? Например, если написание элементов в верхней и нижней зоне искажены, зажаты, прибиваются к центру, то человек прячется в «здесь и сейчас», ему сложно поставить долгосрочные цели и реализовать серьезные амбиции. Множество раздутых элементов – «пузырей» указывает на мечтателя и фантазера. Если такие «пузыри» преобладают в нижней зоне, то, скорее всего, человеку важны материальные ценности – комфорт, деньги. Если штрих там рыхлый, нечеткий – ему лучше не доверять крупные суммы денег.
Если перегородки нижних элементов не закрыты и похожи на ковшики, это говорит о том, что в детстве человеку не хватало любви, от него откупались дорогими подарками. Вырастая, он будет считать нормой обладание престижными дорогими вещами. Элементы букв треугольной формы свидетельствуют о внутренних запретах: это означает, что их хозяин – хороший конспиратор и сгодится для работы в разведке. А слишком маленькие и прибитые к центру верхние детали букв сигналят о плохих отношениях с отцом или неучастии его в жизни ребенка. Такой человек, как правило, не приемлет никаких авторитетов.
Маленькая сжатая линия невидимой строки говорит о том, что человек интеллектуален, но не настроен на задушевные отношения с людьми. Такая линия была, например, у В. И. Ленина. Обладатели крупного почерка с расширенной средней зоной, напротив, повернуты лицом к социуму. А вот когда детали выписаны, текст выглядит чересчур детским, – это признак не очень развитого интеллекта.
– Манера подписи тоже способна многое рассказать о ее хозяине, – утверждает Ирина. – Если подпись не совпадает с текстом, то она похожа на витрину в магазине: снаружи пышная, помпезная, а внутри пустота. Чем больше в ней украшательств, тем меньше естественности в человеке. Иногда я вижу крутые автографы с размашистыми завитушками, а основной почерк мелкий, размер и наклон скачет. Такие люди любят покрасоваться, произвести впечатление, хотя внутри скрывается неуверенность в себе. О неуверенности также скажет сквозная линия через всю подпись, когда человек как бы «зачеркивает» самого себя. Мне импонирует беглая, гибкая роспись, максимально схожая с почерком владельца.
Кричащие буквы
– Почерк может немало рассказать не только о свойствах характера, но и о здоровье человека, – продолжает Ирина. – Иногда написанный текст прямо-таки кричит о заболеваниях, подсказывая своему владельцу, что нужно незамедлительно обращаться к врачу. Но некоторые болезни даже под лупой не определишь, их можно увидеть только под микроскопом: например, рак в начальной стадии.
Конкретные диагнозы Ирина Бухарева, конечно, не ставит. Но если какие-то признаки неблагополучия бросаются в глаза, она считает своим долгом предупредить человека. Увидев ломкие, дерганые линии письма, она сделает вывод о психологических проблемах, например депрессии, о неполадках в нервной системе. Светлый, истонченный, ослабленный штрих, с потертостями, несмотря на сильный нажим, указывает на сердечно-сосудистые заболевания, болезнях легких, кровообращения. Когда он идет точечками, прерывистым пунктиром – возможно, неурядицы с щитовидной железой… Почерк может просигналить о сбоях в работе желудочно-кишечного тракта, проблемах с позвоночником, гинекологией. Он даже сообщает, курит ли его владелец или нет!
Как-то она консультировала женщину – ее почерк явно свидетельствовал о тяжелых нарушениях функции щитовидной железы. Ирина предложила на всякий случай обратиться к эндокринологу. Через несколько месяцев клиентка позвонила с благодарностью: она действительно оказалась больна, еще немного, и было бы поздно, но вовремя начатое лечение помогло.
В советские времена графология была объявлена буржуазной псевдонаукой. Тоталитарное общество подавляло личность, ставило ее особенности и интересы ниже коллективных, диктовало – не выделяйся, будь как все. Серой массой было проще управлять. Графология, так же как психология, утверждает, что каждый индивид уникален в своем роде. В последние годы интерес к этой удивительной науке растет, даже несмотря на то, что люди нынче больше печатают, чем пишут. Благодаря ей потомки расшифруют наши письменные послания, и со страниц восстанут и оживут забытые тени прошлого, зазвучат наши умолкнувшие голоса.
Автор Людмила Полонская для журнала «Будь здоров!», выпуск — апрель 2016
(на основе интервью с экспертом-графологом Ириной Бухаревой)
Добавить комментарий